30 мая 2017 г.
Совместное заседание Общества и Секции математики Дома Ученых, посвященное памяти академика Л. Д. Фаддеева (1934—2017)
Николай Юрьевич Решетихин, математический физик, докт. физ. -мат. наук, профессор факультета математики Калифорнийского университета (США), профессор Института математики Университета Амстердама (Нидерланды), бывший сотрудник СПб отделения Математического института РАН.
– Вы знаете, я все записал, потому что если бы я стал импровизировать, я бы все перепутал и ничего бы не смог сказать. Очень волнующая тема.
Но прежде я хотел передать несколько слов от моего коллеги, соавтора, от Павла Внева, который тоже является учеником Л.Д.Фаддеева: «Для меня большая честь и гордость быть частью школы Л.Д.Фаддеева. Разговоры с ним были критически отправной точкой моего путешествия в математическую физику».
Я продолжу тему Леона, как я впервые узнал о Людвиге Дмитриевиче. Это был зимний Елагин остров, никого нет. Я пошел в Елагин Дворец, это был 10-ый класс. Абсолютно пустой елагин Дворец, там выставка «Достижения академиков наук». Ни одного человека, очень интересная выставка, я посмотрел все экспонаты. В частности, я нашел стенд, где говорится о Л.Д.Фаддееве, который решил квантовую задачу трех тел. Я тогда изучал квантовую механику, самостоятельно, мне было страшно интересно. И подумал, вот какой настоящий человек, классическую не смог никто решить, а квантовую взял и решил! Вот так я впервые в 10-ом классе о нем узнал.
Мне очень приятно считать всегда, что Людвиг Дмитриевич считал меня своим учеником. Непосредственно формально, я был его научным внуком, поскольку формально моим руководителем был П.П.Кулиш.
Сейчас у Людвига Дмитриевича много правнуков, в частности, я старался.
Мы написали первую совместную работу про гамильтоновы структуры, когда я был стажером в ПОМИ/ЛОМИ.
Чему я научился у Людвига Дмитриевича? Первое – не бояться сложных задач, а скорее любить их. Второе – определенным научным вкусам, грубо говоря, что такое хорошо и что такое плохо. Например, не заниматься одними и теми же задачами все время. Это скучно и нехорошо. Не соглашаться с даже наиболее уважаемыми людьми, такими как сам Л.Д.Фаддеев, когда уверен, что прав.
Я считаю, что учился у Фаддеева всю жизнь разным вещам, но в некий момент очень захотелось стать самостоятельным. Я уехал в США. Потом это прошло. Людвиг Дмитриевич относился к этому болезненно, но с большим пониманием. Не было такого, что уехал и все, и мы больше с тобой разговаривать не будем. Была совершенно другая динамика.
О том, насколько Л.Д. Фаддеев повлиял на научные судьбы учеников, включая меня, можно говорить очень долго. Я просто очень благодарен судьбе, что оказался под научным влиянием Людвига Дмитриевича, что могу называть его своим учителем, что оказался в замечательной группе людей, его учеников. Замечательные группы…
Уже в последние дни Людвига Дмитриевича я помню было два телефонных разговора. Последний телефонный разговор Леон упомянул, мы звонили примерно в одно и то же время.
Предыдущий звонок был довольно пессимистический скорее. А в последнем Людвиг Дмитриевич очень четко сказал, что нужно продолжать Гамильтонов подход в квантовой теории поля. В общем, все было по-научному. Не было никаких сантиментов. Но главное он озвучил, что есть гамильтонов подход. Я совершенно с ним согласен.
Буду продолжать традиции. И сейчас я очень счастлив, что меня взяли научным сотрудником на кафедру квантовой механики. Буду стараться. Спасибо.